Из книги «Элит Блиц-Фриц» из-ва «Новые КукрыниАСТы».
Фельдфебель Шайзенкопф проснулся в своем кабинете, внутри танка Pz.III “Пантера” от грохота проезжавшего мимо танкового шасси с закрепленной на нем открытой платформой с орудием.
Голова болела невыносимо, Шайзенкопф попытался вспомнить события вчерашнего вечера, когда они с экипажем обмывал получение им Рыцарского Креста. Наконец с трудом открыв глаза, он обнаружил, что одет в одну гимнастерку старого образца, на которой отсутствовали карманы, погоны и даже детали, предполагающие их крепление и какие либо знаки отличая. С ужасом схватился на шею, какое счастье, Крест был на шее!
В изголовье Шайзенкопфа была помещена фотография их экипажа в первую зимнюю компанию в России – они утеплились, кто чем мог и на фотографии была дикая мешанина меха, кожи, тряпья, шерсти и соломы. Частенько, по вечерам, Шайзенкопф с товарищами пытались угадать, кто есть кто из них на этой фотографии, но ни разу не смогли этого сделать. Зато к следующей зиме они получили замечательный, прекрасно утепленный, двухсторонний боевой костюм. Сначала с одной стороны он был “мышино–серого” цвета, потом серый цвет поменяли на камуфляж “осколки”, который сменили “щепки”, а чуть позже появился “водяной” камуфляж на летней стороне. Куртку костюма можно было заправлять в просторные, стягивающиеся на лодыжках и пожалуй короткие брюки или надевали ее просто поверх них. Укороченными брюки были по тому, что бы их с равной легкостью можно было заправлять в сапоги и опускать штанины поверх голенищ.
Вместо подушки Шайзенкопф использовал свой любимый защитный берет-шлем, с которым практически никогда не расставался со времен Польской компании. Для русской зимы знаменитые кудесники из шляпной фирмы “Эрель” пришили к нему уши отделанные кроличьим мехом и добавили пришитый наглухо меховой козырек. Защитный шлем был гордостью Шайзенкопфа и очень украшал его голову!
Шайзенкопф, как и все остальные ветераны презирал стальные каски, которые появились у танковых экипажей только в марте 1941 года, предполагалось, что они будет защищать солдата или офицера когда они окажутся в очень неблагоприятной обстановке. Однако каски надевали очень немногие, чаще всего командир танка, голова которого находилась под самым куполом башни, и то лишь когда противник бил по танку. Да и надеть наушники поверх каски было уж совсем невозможно. В Африке была такая же история — солнцезащитные пробковые шлемы популярностью не пользовались, так как носить их в танках было нельзя.
Этой ночью Шайзенкопфу снилась Германия, парад в Берлине, когда ему, как лучшему стрелку (что подтверждал шнур, то есть аксельбант, идущий от правого плеча к переднему ряду пуговиц), наледи вокруг шеи латный воротник знаменосца, кожаный кушак для ношения флага, другие замысловатые знаки отличая знаменосца и наконец доверили штандарт! Но разлеживаться и мечтать было некогда – пора вставать и одеваться, Шайзенкопф блаженно улыбнулся и потянулся, насколько позволяло пространство его кабинета.
Все свободное место внутри машины было заполнено оборудованием, запчастями, боеприпасами. Отовсюду торчали неудобно расположенные детали, типа казенника пушки, о который можно было оцарапаться или поранить пальчик. В этом загроможденном пространстве члены экипажа воевали, если, спали, приводили боевых подруг, а во время затяжных боев и справляли большую и малую нужду. Так что для личного снаряжения не оставалось почти ничего, и многие свои пожитки танкистам приходилось хранить вне боевой машины. Кроме этого, в танке было грязно, везде потеки масла, да еще откуда-то постоянно дуло. Кстати, именно поэтому форма танкистов была черного цвета – меньше видна грязь.
Нащупав правой рукой съемный и крепящейся на пуговицах манжет (по типу африканского френча) куртки, над которым красовалась лента ветерана Африканской компании из верблюжьей шерсти с краями, отделанными крученной алюминиевой проволокой, потянул его на себя.
Шайзенкопф был почти легендой – сводом краеугольных вех истории танковых войск вермахта, он участвовал почти во всех компаниях. Попал в дивизию, когда она формировалась общепринятым образом из учебных частей или соединений боевого резерва, предназначенных для замены боевых соединений, либо из резервных частей, что собственно никак не оговаривалось и не имело никакого значения.
Его видавшая виды форма гордо выделяла его от новобранцев. Сам генерал Гудериан приложил руку к разработке ее фасона, но судя по результату, просто скопировал детали своего лыжного костюма. Главной особенностью куртки было то, что левая сторона куртки застегивалась, накладываясь на правую…
Но из покроя куртки “старослужащего ветерана” Шайзенкопфа было сразу понятно, за застегнуть ее невозможно, для этого требовались как минимум пуговицы, а двух из них выше и ниже нагрудного знака орла для всех званий, как раз и не было.
Гордостью Шайзенкопфа был кант на воротнике его куртки, как у артиллериста красного цвета, а на погонах он был как у танкиста — розового. То есть кант на вороте одного цвета рода войск, а на погонах другого – два цвета рода войск на одном комплекте формы – это из ряда вот! И это так нравилось Шайзенкопфу, более того, на торжества, он еще прикалывал к своим погонам позолоченные цифры с номером дивизиона штурмовых орудий!
В большинстве своем форма новичков, которые приходили к ним в полк, представляющей собой смесь из черной танкистской формы и рабочей спецодежды, а порой и просто чешской формы. Это можно объяснить трудностями переходного периода, когда упразднение защитного шлема и введение черной пилотки по времени не совпали. Да и о надежных поставках чего бы то ни было, в том числе и обмундирования позабыли. В танковых войсках использовалась наряду с иными разновидностями спецодежды и довоенная рабочая форма из грубой выбеленной ткани, прочная и неснашиваемая, ее надо было только покрасить в серый или черный цвет разных оттенков.
Шайзенкопф задумался, раз он теперь кавалер Рыцарского Креста, то должен украсить еще чем-нибудь свою черную куртку. Порывшись в карманах он нашел пару старых серо-стальных петлиц с черепами в красной окантовке. А не заменить ли мне ими мои, подумал он про себя. Но в последний момент ему стало жалко спарывать общеармейские петлицы сотканные из искусственного шелка с желобком в центре и “огоньками” вдоль полосок. Пожалуй, буду носить теперь оба вида петлиц – решил Шайзенкопф!
Теперь следовало решить куда бы лучше закрепить ленту Железного Креста на левый лацкан или на полоску для нашивок слева. Под ней еще были награды “за танковый бой” в бронзовом варианте предназначенном для личного состава боевых бронемашин, имеющих на вооружении эти самые машины. Ею награждались экипажи, которые во время боя находились в своей машине. И знаки за ранения — три или четыре ранения. Пусть будет лацкан, после недолго размышления решил Шайзенкопф.
Брюки Шайзенкопфа тоже были необычного фасона — сходились у лодыжек на конус и спереди были подрублены так, что получался “уступ” или “лесенка”, поэтому если Шайзенкопфа не заправлял их в сапоги, получалось характерное для этого фасона впечатление “напуска” и брюки красиво выглядели “пузырящимися” на голенях.
В частях самоходной противотанковой артиллерии, где служил Шайзенкопф, сложилось такое положение, что хотя бы имеющиеся впечатление о каких-то правилах, пусть зачастую на них не обращали внимания или выполняли не полностью, но хотя бы знали о их существовании — было уже хорошо. Так уж получилось, что стало просто непонятно, кто чем должен заниматься и какая разница в задачах танковых, противотанковых частей и подразделений самоходной артиллерии. Помнили лишь одно, что самоходные пушки, в отличие от танков с поворачивающимися башнями стоили дешевле, и потихоньку вытесняли танки с поля боя. А при том, что существующей чертой, новой тогда бронетанковой войны, был дефицит боевых танков — пехота далеко не всегда могла получить такую мощную боевую машину. Так что к концу войны многие танкисты с удивлением заметили, что воюют уже на штурмовых пушках, да и то после того, как безуспешно попытались развернуть башню. Номинальное различие штурмовой и самоходной артиллерии было вообще потеряно, так стоило ли удивляться небрежному соблюдению правил насчет форм и каких-то там знаков различая?
Шайзенкопф собрался вылезать из машины и натянул резиновые сапоги. Как показал опыт компании 41/42 года — вещь чрезвычайно практичная, особенно в зимних условиях. Ее единственным недостатком была скользкая подошва, которая скользила по обледенелой броне боевых машин – «Насхорнов» и «Ягдпантер», которыми оснастили противотанковый дивизион еще в 1941 году. Но интенданты нашли выход: через куртку пропустили бронзовый крюк, для крепления за пояс, для страховки, чтобы не упасть с танка.
Выглянув в люк Шайзенкопф увидел фуражку офицера, из которой для удобства были выброшены проволочные ребра жесткости и вообще придан этакий “боевой” вид. Это был их командир экипажа, по лицу которого и его возрасту, а так же наградам, было видно, что удостоился офицерского звания он за многолетнюю службу и значит сравнительно недавно служил в чине унтер-офицера. Кроме этого он имел репутацию отчаянного человека, который не упустит возможности атаковать противника, если ситуация складывается в его пользу.
Бравый командир был одет в свою любимую, столь романтичную форменную куртку танковых войск, из запаха которой торчал кошель, то есть папка, с распоряжениями и приказами, а под ней вместо гимнастерки, торчал серый свитер. А на его нынешний чин указывала золотая звездочка. Командир не знал, что его видят, со скупой мужской слезой смотрел на свою красно-золотую ленту с готическими буквами “1936 Spanien 1939”, которую можно было надевать на рукав строевой блузы или форменного мундира, но как это ни прискорбно – не на рукаве черной танковой куртки! Поэтому ветеранам испанской компании приходилось носить ее где придется: на штанине, голенище сапога, вешать на ствол пушки. Друзья Шайзенкопфа по экипажу, знали, что их командир носит ее незаметно, обматывая вокруг головы под фуражкой, и очень уважали его за скромность. Продолжение последует…Не менее 90% приведенного выше текста взято из книги из-ва АСТ «Танковые дивизии Вермахта» без изменений!
Мысли по поводу и без…
Да, все это смешно, мне же, когда я переписывал эти строки из макулатуры АСТ, было просто противно до тошноты. Я более десяти лет занимаюсь историей войны, собираю материалы по форме, не скрою очень люблю Германскую армию, и прежде всего за их отношение к мундиру и военным традициям.
Но дело не просто в том, что этот текст абсурден, заканчивая его мне стало очень грустно. По тому, что в нем я увидел не пародию на немецкую армию и книгоблудие АСТ, а почти реальные сцены из жизни одной армии конца 20 века. Чучелоподобные наряды старослужащих, которых нет более ни в одной армии мира! Солдат в обносках формы, просящих милостыню у ворот собственной части. Утраченную боевую историю, которую заменили лубочные картинки, похеренною исконную геральдику и традиции, забытые уставы и наставления. Разваливающуюся технику, назначение которой уже просто позабылось. Фуражки генералов, напоминающие шляпы грибов на толстых пузатых ножках-телах. И мне стало не до смеха, а вам?
С уважением, С. Г.