Как я уже писал, довелось мне отдать часть своей жизни, причем почти бесплатно, русской авиации, работая в ОНТИ-ЦАГИ в 90-хх годах.
Совершенно не жалею об это периоде, получил я там хороший опыт, весело было, уматно даже, английский перевод технический освоил, познакомился со многими замечательными во всех отношениях, и интересными людьми. Модельки красил в профессиональной мастерской.
Но рассказ о другом. И была, значит, у нас в ЦАГИ научная библиотека. А в библиотеке той работала милая на вид, миниатюрная брюнеточка, очкастенькая такая, при сиськах, все дела, симпатичная в общем-то женщина. Добрая в душе, разведенка, лет 30-ти, по тем временам ей было, дочку одна воспитывала. Но была у нее одна особенность. Она была жуткой матершинницей. Не знаю, как дома, но на работе, она не то, чтобы ругалась по делу или без дела. Она действительно была профессионалом, она говорила на литературном русском матном языке. И, наверное, могла легко получить научную степень по филологии мата, если такую цель себе поставила. Причем, выглядело это не сильно пошло из ее уст, только по первости весьма шокировало. Правда, и привыкали быстро к такому казусу. Материлась она действительно очень виртуозно и демократично. Она могла обматерить как простого лаборанта, так и умудренную опытом, прожжённую сталинскую ВОХРовку. Почетного академика, героя труда. Если бы Юра Гагарин был жив, и пришел в библиотеку ЦАГИ, то и ему бы досталось. Да и приведению Н.Е. Жуковского тоже бы досталось, имей неосторожность и необходимость, ему прийти в библиотеку.
Спорить о чем-либо с ней было, как вы понимаете, бесполезно. Ее аргументация была железобетонной. Стоило ей открыть рот, то легче было себя представить на пиратском корабле, ее во главе шайки отъявленных разбойников, которые грабят караваны купцов и насилуют девственников, но ни как в научной в библиотеке.
Вторая ее особенность — она любила выпить, и выпить водки. Запойной пьяницей она не была, так, чтобы уйти в запой на длительный период. Просто любила посидеть и выпить в компании. И когда у нас случались посиделки, она упивалась не то чтобы в хлам, в зюзю, говно или еще как, что можно описать словами. Она упивалась до состояния совершенного идеального трупа. Оставалась ночевать в библиотеке, если мы не успевали ее отследить. Либо просто приходилось ее выносить с работы на руках. После чего, на другой день, все вместе шли в Первый отдел и писали под копирку объяснительную: мол такая-то в обед, в столовой, поела супа с грибочками и отравилась…
С одной стороны, это немного грустно, но я твердо верю, что каждый человек сам хозяин своей судьбы. Сейчас я уже по-другому на все это смотрю, чем тогда. Тогда мы просто веселились в юности своей. И не мне судить и осуждать людей.
Кстати, в плане секса, скорее всего можно было ее легко раскрутить на перепихон прямо в библиотеке, чем некоторые старшие товарищи и пользовались. Мы же, воспринимали ее как товарища, собутыльника, но, ни как предмет влажной мечты. Сейчас вспоминаю, почему-то даже мыслей таких не возникало, хотя сиськи она демонстрировала всем не однократно. Она просто была действительно хорошим товарищем, оторвой, бой-бабой.
Но и суть в общем-то не в этом, о чем я хочу написать. Была у нее любимая фишка, причем старожилы ЦАГИ о ней знали, но молчали. И покупались на нее новички или командировочные, кстати, меня кстати она провела, по незнанию, и испытал я все на себе.
Так вот, стоило прийти на работу чуть приболевшем, в плохом самочувствии, с простудой или соплями, и появиться в таком виде в библиотеке. Как она моментально просекала момент и начинала тебя жалеть. У нее включался «алгоритм мамочки». Она вздыхала грустно, интересовалась здоровьем, давала советы. Про таблетки, чаек с вареньем, и ты реально расслаблялся и терял бдительность. И тут она задавал свой коронный вопрос:
— А раз ты болеешь, может у тебя горло болит?
И тут наступал момент истины. Если ты отвечал положительно, типа и да, голо болит тоже. С нее слетало все умиление и сочувствие твоей болезни, и вселялся дьявол, ацкий сотона, люцифер и еще тысяча чертей. Она разражалась диких хохотом, указывала на тебя пальцем и орала благим матом на все ЦАГИ:
— У него голо болит, значит он сосал х…й холодный! Даже не так, еще громче: У НЕГО ГОРЛО БОЛИТ, ЗНАЧИТ ОН СОСАЛ Х…Й ХОЛОДНЫЙ!!!!!!
И потом, она преследовала тебя по всей территории, ходила по отделам, и где бы не видела, за 100-200 метров, показывала на тебя пальцем и орала с диким хохотом свою коронную фразу.
Не знаю почему, но именно больное горло у коллеги, вызывало такой прилив энергии и вселенское счастье.